Инклюзия происходит сама собой в зрительном зале

интервью
Интервью с Сергеем Бидным, директором московского театра неслышащих актёров «Недослов»

Сергей, общество сейчас стремительно меняется,  и всё большее значение приобретают инклюзивные взаимоотношения. Что такое театр «Недослов»: инклюзивный проект российского культурного пространства или уникальное пространство, где рождается инклюзия?

Театр наш, по сути, инклюзивным не является — в том понимании, в котором инклюзия понимается в современном российском культурном пространстве и обществе. Поскольку инклюзию чаще всего трактуют как  включение людей с инвалидностью в социальную, культурную жизнь. Мы же перед собой такой задачи не ставим. Мы никуда своих актеров не включаем. Скорее наоборот. У нас «обратная инклюзия», когда мы включаем обычных зрителей в то таинство, которое происходит и делается руками профессионалов, пусть даже таких необычных.

Поэтому инклюзия происходит сама собой в зрительном зале, когда и слышащие, и глухие зрители оказываются рядом, на соседних креслах и в одних и тех же моментах спектакля плачут или смеются, в зависимости от происходящего.

Мы включаем их в среду друг друга, и тогда они понимают, что разница между ними не такая большая, как казалось на первый взгляд. В нашем театре есть возможность общения, взаимодействия, сотворчества.

В театре «Недослов» служат люди и без нарушения слуха?  Как вы взаимодействуете внутри?

Актёрско-режиссерский состав, назовем это так, – инклюзивный. Да, у нас есть слышащие педагоги, режиссёры, у нас слышащие звукорежиссёры, художник по свету, директор, у нас чудесный переводчик Варвара Ромашкина. Мало того, что она переводчик, она ещё и постановщик жестов, и диктор, и актриса, поскольку очень артистично озвучивает актёров. Она тоже слышащая, но владеющая жестовым языком. Служат в театре и слабослышащие, и глухие актеры, но это не ради того, чтобы, условно, включить кого-то куда-то или помочь кому-то. Это происходит, но это не является самоцелью. Мы, в первую очередь, профессиональный театр.

Я легко отношусь к тому, что нас считают инклюзивными, потому что у нас в труппе актёры с инвалидностью. Ведь это только видимая часть айсберга. Работаем и учимся взаимодействовать друг с другом, как и в любом творческом коллективе или организации.

С  2019 года  действует закон об инклюзивном  образовании, основанном на совместном обучении здоровых детей и детей-инвалидов. Как вы относитесь к обучению детей и взрослых в одной образовательной среде? 

Вы знаете, в таких вопросах всегда нужно отдавать пальму первенства людям, которые занимаются с такими детьми, именно с медицинской и с психологической точки зрения. Я считаю, что обязательно нужно давать людям возможность взаимодействовать с самого детства. Чтобы они привыкали друг к другу. И понимали потребности и возможности, особенности друг друга, чтобы возникала эмпатия и т.д. Но образовательный процесс, как показывает практика, не может быть одинаковым, например, для слышащих и для неслышащих, потому что подход к неслышащим должен быть другим. Там психология восприятия, внимание, память, запоминание — другие, по-другому работает как эмоциональная, так и физическая память.

Поскольку периодически я являюсь очевидцем учебного процесса в Российской государственной специальной академии искусств, совершенно точно могу сказать, что образование не может быть одинаковым. Ознакомьтесь с программами самообразования здесь.

Даже скорость усвоения материала, его перевод на жестовый язык и понимание – совершенно разные. Поэтому перегибов в этой области очень много. Это совершенно точно. Когда в одном пространстве или классе объединяют таких разных детей, это плохо и для глухих детей, и для слышащих. Когда слышащему в какой-то момент уже все понятно, а внимание при этом уделяется неслышащему ребенку, дети теряют мотивацию. Мне кажется, процесс обучения нужно выстраивать по-другому. Еще раз повторюсь, что это мое частное мнение. Я не уполномочен делать заявления, могу лишь поделиться тем, что вижу.

Тем не менее, есть  мнение, что инклюзивное образование приносит пользу всем детям и учит безбарьерному мышлению. Нужно ли, на ваш взгляд, создавать проекты, которые объединяют разных людей с отклонениями от нормы и без отклонений?

Конечно, можно и, конечно, нужно. В том числе эту задачу решает и театр «Недослов». Таких точек соприкосновения должно быть больше. 

Потому что театр - это пространство, в котором можно безболезненно встречаться разным детям и взрослым, где они обретают некое единство и понимание, получают знания о том, кто они есть. 

Более того, театр «Недослов», в некотором роде, выполняет ещё терапевтическую функцию для слышащих людей. Когда они приходят и видят на сцене глухих людей, которые блестяще, профессионально, справляются со своими задачами, у них возникает уважение и понимание другого языка. Мы знакомим их с культурой неслышащих людей. Таким образом, мы развиваем правильное отношение к глухим. На улице от них не будут шарахаться. 

Чем больше разрыв – тем больше страхов, непонимания и конфликтов из-за этого возникает. Поэтому, конечно, нужно искать точки соприкосновения. Только это нужно делать органично, дозировано, размеренно. Нужно, чтобы дети с самого раннего возраста узнавали, что есть и другие люди, с другими проблемами. 

Можно ли сказать, что актёры театра «Недослов» – необычные люди, в первую очередь, а не люди с инвалидностью?

Мы не развиваем в наших актерах культ необычности. Они сами считают театр своим делом, с них такой же спрос, как и профессиональных актёров. Всё строго, достаточно жестко. Но мы воспитываем в них ответственность. Как правило, актеры обычного театра могут поменять место службы. Наши актеры этого не могут. И на это я всегда говорю: «Театр – ваш». 

Сколько и как вы сделаете – ровно таким и будет театр. Мы вам помогаем во всем, мы делаем это вместе, но вы не потребители в данном случае. 

Как часто происходит у людей с инвалидностью – появляется потребительское отношение к тому,  что им дается. И у наших ребят тоже было: «А почему»? «А мне здесь должны». «Мне не хватает…». Сейчас все уже выросли и понимают, что если сам не сделаешь – никто для тебя и за тебя этого не сделает, никто тебе ничего не должен.

Когда вы составляете репертуар, учитываете ли реакцию ваших зрителей: слышащих и неслышащих? Одинаково ли они воспринимают постановки?

У нас есть и слышащие, и неслышащие зрители, и у них немножко разное восприятие. Например, глухие зрители легче воспринимают простой, бытовой материал. Когда у нас в репертуаре был «Гамлет» Шекспира, глухие зрители, скажем так, не очень жаловали этот спектакль. Они предпочитали другие работы. А для слышащих, наоборот, это было шедеврально и необычно.

Когда, на ваш взгляд, мы начнём жить в инклюзивном обществе, где общение и взаимодействие людей не будут зависеть от особенностей или физических недостатков, в обществе - с отсутствием «барьеров» для общения?

Я думаю, что мы с вами это время не застанем. Это не пессимизм, скорее реализм. Я вижу векторы развития всего этого процесса. В это нужно вкладывать большие душевные силы и материальные ресурсы, на это должна быть воля. Сейчас я не вижу глобальных изменений. 

Пока инклюзивные коллективы не перестанут быть редким в информационном поле, необычным явлением, пока они не станут частью жизни обывателей, будет тяжело, и границы останутся. 

В этом смысле, мы не доживём до этого момента. Так уж у нас, к сожалению, исторически сложилось: такие ценности в обществе, и ситуация с разобщенностью продолжает развиваться.

Что можно сделать сегодня, чтобы не возникало инцидентов  между родителями, например, в школах или на детских площадках?

Нужно воспитать несколько поколений. Это не делается в одночасье. Мир в голове у конкретного человека не перевернётся за день. Должно пройти время. Нужно три-четыре поколения, чтобы изжить установки и условности из памяти, чтобы что-то поменять. Помните: «Сорок лет по пустыне ходили… Три поколения сменились»? Только тогда что-то начало меняться. Мы, скорее всего, не застанем эти перемены.

Тем не менее, пространство, где стираются барьеры – существует. И одна из них – ваш театр. Театр «Недослов» соединяет в зале людей с разными физическими возможностями: глухих и слышащих. Донести до зрителей, что счастье человека и возможность реализовать себя не зависят от того, есть ли у него физические недостатки, «особенности» и отклонения, или их нет — в этом миссия театра?

Абсолютно верно. Всё зависит от того, какие условия созданы. Любые условия можно адаптировать, подумав  о том, как сделать среду доступной для реализации способностей. Это возможно реализовать любому человеку при желании. 

Когда мы создаём условия для человека, поддерживаем его, происходит выплеск творческих сил, совершенно новых и неожиданных. 

Зрители могут увидеть и почувствовать этот феномен на спектаклях нашего театра.  Мы эту миссию выполняем для себя и для общества.
Беседу вела Наталия Антонова, 
журналист, блогер, куратор образовательных медиапрограмм
Давайте делиться!
Если вам понравилась статья, не забудьте рассказать о ней в соцсетях.
Теги

Похожие материалы