Онлайн-журнал
/
Статьи
/
Интервью с Артёмом Соловейчиком

Артём Соловейчик: «Свобода в образовании – это необходимость»

интервью

Интервью с одним из ведущих российских экспертов в области современного образования и воспитания, апологетом гуманной педагогики, педагогики самоопределения Александра Тубельского и педагогики сотрудничества Симона Соловейчика – о свободе выбора и доверии, о том, что происходит в России и какова роль школы в формировании личности и общества.

Артём Симонович, вы можете назвать основные постулаты гуманной педагогики, апологетом которой вы являетесь?

Это один постулат: во главе угла – человек. И в гуманной педагогике нет таких понятий как старший брат, младший брат, взрослый и ребёнок. Только в смысле инструментальном. В гуманной педагогике взрослый учится у ребёнка искренности, открытости, прямоте, а ребёнок перенимает у взрослого тот самый опыт. Но это требует определенной внутренней веры, при этом веру нужно понимать в том смысле, что мы можем кого-то чему-то научить, и что мы вместе можем вырасти. Когда ребёнок вырастает сам, при поддержке взрослого – это совсем другое воспитание и образование, чем то, когда он перенимает от нас что-то и становится нашим подобием.

На ваш взгляд, насколько то, что сегодня происходит в России, связано с педагогикой – воспитанием и образованием?

Сначала я, как и все, растерялся очень сильно. И находился в реальном шоке. В разных смыслах… Один из них, и он важен, что наше образование, над которым мы все эти годы трудились, что-то придумывали, что-то пытались создать вместе, – этот ли результат мы ожидали? Как так получилось?

Но сейчас прошло какое-то время, шок проходит, и мы понимаем, что происходит с нами, у нас в стране и в мире…

И скажу так: я ещё больше утвердился в том, что воспитание должно быть свободным, что мы должны воспитывать свободных людей, внутренне свободных людей.

Раньше я подспудно ставил вопрос: А иначе что? А если он не будет свободным? Вот люди живут и живут... И, собственно, мне нужно было разводить специальные философские разговоры. А сейчас мне даже такой вопрос не задают. А иначе будет так, как получилось сейчас. Главное – это человек... И в этом смысле не предать человеческое – это воспитывать ребёнка свободным, давать ему возможность самоопределяться, дать ему возможность выбора. Чем раньше мы даем ему эту возможность, тем ответственнее вырастает человек.

Как сейчас можно дать выбор? И существует ли он?

Выбор есть всегда. Мы говорим о внутренней свободе. Чем более несвободные времена в истории человечества, тем более яркие образцы свободных людей появлялись. Может быть немного, но появлялись. И если семья, или школа, или университет давали открытое, свободное образование, где человек оказывался в центре этой вселенной, то люди вырастали более сильными и могли очеловечивать мир.

Как воспитать свободного человека? Какие есть способы – школа или альтернативное образование?

Реальность такова (и сейчас и всегда так было), что иногда школа в понимании детей «продвинутее» родителей. Это происходит, когда школа является защитой ребёнка от того окружения, в котором он оказался от рождения. А иногда наоборот – семья защита ребёнка от школы. То есть в семье есть понимание, которое дает возможность ребёнку развиваться самостоятельно и вырастать в свободную личность, в авторскую личность. И тут уж как повезёт. Вот мы в ИД «1 сентября» (одно из ведущих медиа об образовании в России – прим. ред.) всё время старались, чтобы школа была дополнительной возможностью ребёнка к семье, чтобы он состоялся, даже если в семье какие-то вещи родители не понимают.

Семья (и это нормально) прислушивается к школе. Если школа транслирует какие-то вещи, которые не дают возможность ребёнку стать самостоятельной личностью, то, к сожалению, многие родители поддаются этому воздействию. И школы, и семья во все времена – это возможность дать ребёнку полноценное представление о том, кто он, что он и почему он на этой земле. Для того чтобы вырастить человека, ребёнка, достаточно одной встречи в жизни. Если ему встречается один настоящий взрослый даже на 15 минут, после этой встречи его жизнь может измениться, Мы много таких историй знаем. Человек просыпается с пониманием «вот кто я, вот почему я на этом белом свете, вот что я делаю». И если в школе есть хотя бы один педагог, сонаправленный ребёнку, то даже при отсутствии других таких же, это влияние происходит.

Образование тем и сильно, что здесь – один в поле воин. И поэтому цивилизация не прекращается. В самых ужасных условиях есть тот один, который вырастит другого одного, который спасет цивилизацию.

Разве сегодня школа, где, например, с 1 сентября будут проходить уроки «политинформации», может воспитать свободную личность?

Я про это недавно разговаривал с учителями. И говорил о том, что достаточно нам самим вспомнить свою жизнь. Мы вырастали в Советском Союзе, у нас были политинформации, мы сами через всё это прошли. Было обратное действие. Чем больше давят на ребёнка непонятными вещами, тем меньше он это воспринимает и, к сожалению, у него появляется некоторое циничное отношение к жизни. И это тот результат, которого мы можем добиться, делая подобные вещи. Но не надо этого бояться, потому что человек сам, с самого детства, умеет фильтровать информацию, видит и понимает многие вещи.

Мы же должны помнить одну очень важную вещь. Я это называю главной аксиомой образования.

Главная аксиома образования – никакие, даже самые прекрасные, цели и задачи не оправдывают средства их достижения.

В образовании первая и вторая производная от этой аксиомы (что вообще парадоксально) – это то, что дети усваивают не то, чему мы их учим, а как мы учим. Именно эти средства и становятся главным в образовании и воспитании ребёнка. И если мы делаем его идеальным отличником, заставляя, принуждая, давя на него, то он запоминает, что можно давить (на меня же давили), можно строить людей и добиваться этой цели. И если мы хотим видеть мир, в котором человека и человеческое достоинство не унижают, мы должны перестать унижать человеческое достоинство наших детей.

Помимо традиционного школьного образования сегодня существуют и другие формы: например, семейное или альтернативное образование. Как вы к этому относитесь?

Дело не в том, что есть традиционное и альтернативное домашнее образование. Дело в том, что альтернативное – это ещё один выбор. Это вариативность. Это разнообразие. Это разные пути в образовании, которыми дети могут пойти. Одним детям очень подходит наше традиционное образование и наша обычная школа, а другим не подходит, и они мучаются в школе. Поэтому чем раньше мы даём детям веер возможностей, тем лучше. Это же касается не только детей, но и взрослых, и учителей тоже.

Альтернативное образование очень часто даёт возможности учителю стать автором своей позиции, потому что не автор не может воспитать автора, несвободный человек не может воспитать свободную личность. Сделать педагога автором и свободным является задачей номер один всей системы образования.

В книге «Воспитание без воспитания. Как сохранить доверие ребенка» вы рассказываете, как вырастить человека, живущего достойно в любых обстоятельствах. Это и есть самая большая мечта родителя – вырастить такого человека. Есть какие-то рецепты: давно забытые и новейшие инструменты воспитания?

Я человек академический. Мечта такая есть, и слова красивые. Но вот пример: два соседских ребенка. Один ребенок после школы поступил в университет и т.д., а другой никуда не поступил и пошел в дворники или уборщики. И тут, как ни крути, у нас есть ощущение, что всё-таки там порядок, а тут – беспорядок. Хотя мы можем говорить о достоинстве и т.д. И тут мне легче, чем другим ответить, потому что я человек, который не поступил после школы в университет, который потом семь лет работал уборщиком в Манеже. Я знаю, что в этой фразе есть правда. Так и есть. Достойная жизнь – это не то же самое, что набор индикаторов, которые мы называем успешной жизнью. Человек в успешной жизни тоже может переживать очень сложные внутренние проблемы, потому что у него вроде всё в порядке: работает в корпорации, у него есть семья, но он чувствует, что живет не своей жизнью. И кризис 40-50 лет, как и кризис 18-19 лет, – это чаще всего, как раз кризис несвободного воспитания.

У людей, которые воспитывались свободно, живут своей жизнью, этого кризиса нет, или он по-другому происходит.

Он происходит каждый год или каждую секунду, но потому что допускаешь для себя возможность другого понимания жизни, другого знания, других людей. И ты не толерантный (слово, которое мы не любим), а ты действительно сопереживающий другим, действительно видящий, что происходит, ты тот, который доверяет миру, каким бы он ни был. И свободный человек доверяет себе, каким бы он ни был.

Вот это сочетание веры в себя и веры в других – это самое высокое достижение, которое образование может дать человеку. Это очень трудно. Либо человек верит в себя, другим не верит, либо верит другим, а в себя не верит. А здесь гармоничное сочетание, и так хочется, чтобы мы запомнили эту фразу: верить в себя, верить в других. Потому что этот силок позволяет мне, когда я что-то предпринимаю, делаю, эту веру в себя укрепить.

Помогает ли Вам опыт Симона Соловейчика, вашего отца, и его сподвижников, которые даже в застойное время, продвигали свои идеи гуманной педагогики, педагогики сотрудничества и самоопределения?

Я очень много к этому обращаюсь именно сейчас. Я понимаю, что они уникальны. Это была целая группа педагогов – новаторов, философов педагогики, публицистов, – и они действительно выстроили новую педагогику, которая во многом оказалась невероятным подспорьем в перестройке и при появлении других обстоятельств в школе и так далее. И сколько бы мы ни ругали сейчас перестройку, но именно тогда родилось много новых школ, появилось много замечательных директоров и педагогов. Свобода в образовании – это необходимость. Для фермеров и вагоновожатых, например, тоже, но я думаю, что для школы – это самое необходимое.

Те педагоги были певцами свободы. Они не боялись свободных детей, не боялись свободных учеников, не боялись свободных учителей, не боялись свободных граждан своей страны.

А мы живем в тотальном страхе, и главный наш страх – это свободный ребёнок, свободный ученик, свободный гражданин страны.

У меня такого страха нет. И как раз тут я должен сказать огромное спасибо отцу, потому что он своей жизнью, отношением ко мне, явил пример беспредельного уважения к свободе другого человека. Мне позволялось быть самим собой. И если тебе важнее остаться дома, чем пойти в школу, то я мог остаться дома. Если это нужно в течение месяца, то в течение месяца. Однажды я не ходил в школу восемь месяцев. Он сказал примерно так: «Значит, восемь месяцев. Тебя могут выгнать из школы за это… Да, но, значит, у тебя будет другая жизнь».

Для него это было очевидно как для отца. Для школы это было неочевидно. И когда учителя его вызывали, он так удивлялся: «А я не понимаю, в чем проблема. Это выбор ребёнка». Сейчас полегче с этим стало: появилось семейное образование, а тогда совсем не было альтернативы. Отец сказал: «Я все понимаю, но состояние моего сына в моменте важнее быстрых результатов. Мы хотим результатов сейчас, а я верю в результат в 30 лет, в 40. И это будет настоящий результат, потому что это будет его собственная жизнь. Я не тороплюсь».

Своих детей вы воспитываете так же?

Сначала нет. Потому что все мы устроены так, что нам кажется, что-то нам недодали, и если бы с нами были построже, то у нас все было бы по-другому… Но мои же собственные дети меня быстро научили. Теперь я апологет гуманного отношения и веры в ребёнка. Я верю в своих детей, верю в людей, и мои дети демонстрируют все варианты последствий такой веры. Я счастлив своими детьми.

Беседовала Наталия Антонова,
блогер, куратор образовательных медиапроектов

Полную версию интервью вы можете найти на нашем сайте в разделе Лекции и курсы.

Давайте делиться!
Если вам понравилась статья, не забудьте рассказать о ней в соцсетях.

Теги